Сказки для детей. Сборник детских сказок  | 
|   | 
        
 
Сергей Козлов
  
 | 
  | 
|   | 
	Ежикина гора 
	 
Давно уже Ежик не видел такого большого неба. Давно уже не было такого, чтобы он вот так останавливался  и замирал.  И если  кто у него  спрашивал, зачем он останавливается, отчего замирает. Ежик  все равно бы  ни за что не смог ответить. 
 
- Ты куда глядишь, Ежик? - спросила Белка. 
 
- А, - сказал Ежик. И махнул лапой. 
 
- Ты что там увидел? - спросил Муравей. 
 
- Молчит, - сказала Белка. 
 
- Задумался, - проворчал Муравей и побежал по своим делам. 
 
А Ежику вдруг показалось, что он впервые увидел этот  лес,  этот  холм, эту поляну.  
 
Что никогда-никогда до этого ничего подобного он не видал. 
 
"Как же так? - думал Ежик. - Ведь я столько раз бежал по этой тропинке, столько раз стоял на этом холме". 
 
И  деревья  были  такие  необыкновенные  -  легкие,   сквозящие,  будто сиреневые, и полны такой внутренней тишиной  и  покоем, что  Ежик не узнавал знакомые с детства места. 
 
     - Что же это? - бормотал Ежик. - раньше не видел всего? 
 
     И птицы, те немногие птицы,  что остались в лесу, казались теперь Ежику необыкновенными. 
 
     "Это  не  Ворона, это  какой-то Орел кружит над лесом, - думал  Ежик. - Никогда не видел такой огромной птицы". 
 
     - Все стоишь? - спросил Муравей. - Я уже вон какую  соломину оттащил, а он все стоит. 
 
     - Не мешай ему, - сказала Белка. - Он думает. 
 
     -  Думает, думает, - проворчал Муравей. -  Что бы стало в  лесу, если б все думали. 
 
     - Подумает, и все, - сказала Белка. - Не мешай. 
 
     - Все вы бездельники, - сказал Муравей.  - Все вы друг за дружку горой. - И убежал. 
 
     А Ежик  про  себя  поблагодарил  Белку,  потому что  он слышал разговор где-то далеко-далеко, будто говорили на облаках, а он - на дне моря. 
 
     "Какая она добрая, - подумал о Белке Ежик. - Почему я раньше никогда ее 
 
не встречал?" 
 
     Пришел Медвежонок. 
 
     - Ну что? - сказал он. - Что делать будем? 
 
     Ежик  смотрел на лес, на холм,  на Ворону, кружащую за рекой,  и  вдруг понял, что ему так не хочется отвечать, так не хочется  спускаться со  своей горы... И  он  стал  благодарно думать  о том,  по чьей доброте на этой горе оказался. 
 
 
 
  
 | 
                               |